Неточные совпадения
Когда кончилось чтение обзора, общество сошлось, и Левин
встретил и Свияжского, звавшего его нынче вечером непременно в Общество сельского хозяйства, где будет читаться знаменитый доклад, и Степана Аркадьича, который только что приехал с бегов, и еще много других знакомых, и Левин еще поговорил и послушал
разные суждения о заседании, о новой пьесе и о процессе.
Служба? Служба здесь тоже не была та упорная, безнадежная лямка, которую тянули в Москве; здесь был интерес в службе.
Встреча, услуга, меткое слово, уменье представлять в лицах
разные штуки, — и человек вдруг делал карьеру, как Брянцев, которого вчера
встретил Степан Аркадьич и который был первый сановник теперь. Эта служба имела интерес.
Вот как мы сделались приятелями: я
встретил Вернера в С… среди многочисленного и шумного круга молодежи; разговор принял под конец вечера философско-метафизическое направление; толковали об убеждениях: каждый был убежден в
разных разностях.
Действительно, все было приготовлено на славу: стол был накрыт даже довольно чисто, посуда, вилки, ножи, рюмки, стаканы, чашки, все это, конечно, было сборное, разнофасонное и разнокалиберное, от
разных жильцов, но все было к известному часу на своем месте, и Амалия Ивановна, чувствуя, что отлично исполнила дело,
встретила возвратившихся даже с некоторою гордостию, вся разодетая, в чепце с новыми траурными лентами и в черном платье.
Дни и ночи по улице, по крышам рыкал не сильный, но неотвязный ветер и воздвигал между домами и людьми стены отчуждения; стены были невидимы, но чувствовались в том, как молчаливы стали обыватели, как подозрительно и сумрачно осматривали друг друга и как быстро, при
встречах, отскакивали в
разные стороны.
И Райский развлекался от мысли о Вере, с утра его манили в
разные стороны летучие мысли, свежесть утра,
встречи в домашнем гнезде, новые лица, поле, газета, новая книга или глава из собственного романа. Вечером только начинает все прожитое днем сжиматься в один узел, и у кого сознательно, и у кого бессознательно, подводится итог «злобе дня».
Я действительно не верю Галлю, но не верю также и ему: первого слишком ласково
встречали, а другого… поколотили; от этого два
разных голоса.
Тут же
встретила нас и его жена, каначка, седая, смуглая, одетая в синее бумажное платье, с платком на голове, как наши бабы. Особо выстроена была тоже хижина, где эта чета обедала: по крайней мере, заглянув, я видел там посуду, стол и
разную утварь. Две собаки, с повисшими хвостами и головами,
встретили тоже нас.
В 1652 году голландцы заложили там крепость, и таким образом возник Капштат. Они быстро распространились внутрь края, произвольно занимая впусте лежащие земли и оттесняя жителей от берегов. Со стороны диких сначала они не
встречали сопротивления. Последние, за
разные европейские изделия, но всего более за табак, водку, железные орудия и тому подобные предметы, охотно уступали им не только земли, но и то, что составляло их главный промысл и богатство, — скот.
Приехав в суд, Нехлюдов в коридоре еще
встретил вчерашнего судебного пристава и расспросил его, где содержатся приговоренные уже по суду арестанты, и от кого зависит разрешение свидания с ними. Судебный пристав объяснил, что содержатся арестанты в
разных местах, и что до объявления решения в окончательной форме разрешение свиданий зависит от прокурора.
Посреди двора на длинной веревке описывал правильные круги великолепный текинский иноходец светло-желтой масти. Илья занимал центр двора. Его монументальные руки, какие можно
встретить только на памятниках
разных исторических героев, были теперь открыты выше локтей, чтобы удобнее держать в руках корду; лошадь иногда забирала веревку и старалась сдвинуть Илью с места, но он только приседал, и тогда сорвать его с места было так же трудно, как тумбу.
Старцев бывал в
разных домах и
встречал много людей, но ни с кем не сходился близко.
Возвращаясь же в комнату, начинал обыкновенно чем-нибудь развлекать и утешать своего дорогого мальчика, рассказывал ему сказки, смешные анекдоты или представлял из себя
разных смешных людей, которых ему удавалось
встречать, даже подражал животным, как они смешно воют или кричат.
«Был же он положительно не в здравом состоянии ума, сам мне признавался, что наяву видит видения,
встречает на улице
разных лиц, которые уже померли, и что к нему каждый вечер ходит в гости сатана», — заключил доктор.
Мы вошли в дом. Молодой малый, в длинном кафтане из синего толстого сукна,
встретил нас на крыльце. Радилов тотчас приказал ему поднести водки Ермолаю; мой охотник почтительно поклонился спине великодушного дателя. Из передней, заклеенной
разными пестрыми картинами, завешенной клетками, вошли мы в небольшую комнатку — кабинет Радилова. Я снял свои охотничьи доспехи, поставил ружье в угол; малый в длиннополом сюртуке хлопотливо обчистил меня.
Я после и прежде
встречал в жизни много мистиков в
разных родах, от Виберга и последователей Товянского, принимавших Наполеона за военное воплощение бога и снимавших шапку, проходя мимо Вандомской колонны, до забытого теперь «Мапа», который сам мне рассказывал свое свидание с богом, случившееся на шоссе между Монморанси и Парижем.
Наблюдая
разные национальности Европы, я
встречал симпатичных людей во всех странах.
Там можно было
встретить и представителей
разного рода сект, и одиночек, открывших свой способ спасения мира.
Эта первая неудачная
встреча не помешала следующим, и доктор даже понравился Галактиону, как человек совершенно другого, неизвестного ему мира. Доктор постоянно был под хмельком и любил поговорить на
разные темы, забывая на другой день, о чем говорилось вчера.
Лизавета Прокофьевна, действительно не спавшая ночь от
разных своих тревог, поднялась около восьми часов, нарочно с тем, чтобы
встретить в саду Аглаю, предполагая, что та уже встала; но ни в саду, ни в спальне ее не нашла.
Положим, что К. К. могла не делать сюрприза своим появлением, но когда уже сделаны пять тысяч верст, когда в Ялуторовске были и плен и
разные приятные
встречи, то уже поздно поддерживать систему острацизма.
Что делалось с Пушкиным в эти годы моего странствования по
разным мытарствам, я решительно не знаю; знаю только и глубоко чувствую, что Пушкин первый
встретил меня в Сибири задушевным словом. В самый день моего приезда в Читу призывает меня к частоколу А. Г. Муравьева и отдает листок бумаги, на котором неизвестною рукой написано было...
Нечего и говорить уже о
разных его выходках, которые везде повторялись; например, однажды в Царском Селе Захаржевского медвежонок сорвался с цепи от столба, [После этого автором густо зачеркнуто в рукописи несколько слов.] на котором устроена была его будка, и побежал в сад, где мог встретиться глаз на глаз, в темной аллее, с императором, если бы на этот раз не встрепенулся его маленький шарло и не предостерег бы от этой опасной
встречи.
Петровского, как только он вышел на улицу,
встретил молодой человек, которому коллежский советник отдал свой бумажник с номинациею и другими бумагами. Тут же они обменялись несколькими словами и пошли в
разные стороны. У первого угла Петровский взял извозчика и велел ехать в немецкий клуб.
Кажется, отвратительнее этой избы я не
встречал во всю мою жизнь: нечистота, вонь от
разного скота, а вдобавок ко всему узенькие лавки, на которых нельзя было прилечь матери, совершенно измученной от зимней дороги; но отец приставил кое-как скамейку и устроил ей местечко полежать; она ничего не могла есть, только напилась чаю.
— Теперь, друг, еще одно слово, — продолжал он. — Слышал я, как твоя слава сперва прогремела; читал потом на тебя
разные критики (право, читал; ты думаешь, я уж ничего не читаю);
встречал тебя потом в худых сапогах, в грязи без калош, в обломанной шляпе и кой о чем догадался. По журналистам теперь промышляешь?
Старуха-адмиральша и все ее дочери
встречали обыкновенно этих, иногда очень запоздавших, посетителей, радушно, и барышни сейчас же затевали с ними или танцы, или
разные petits jeux [светские игры (франц.).], а на святках так и жмурки, причем Сусанна краснела донельзя и больше всего остерегалась, чтобы как-нибудь до нее не дотронулся неосторожно кто-либо из молодых людей; а тем временем повар Рыжовых, бывший постоянно к вечеру пьян, бежал в погребок и мясные лавки, выпрашивал там, по большей части в долг, вина и провизии и принимался стряпать ужин.
Можно также было в кофейной
встретить разных музыкальных знаменитостей, некоторых шулеров и в конце концов двух — трех ростовщиков, которые под предлогом развлечения в приятном обществе высматривали удобные для себя жертвы.
В рядах мои любовники, как нарочно,
встретили откупщицу, что-то такое закупавшую себе. Она очень приветливо поклонилась Аггею Никитичу, а также и пани Вибель, но та, вся поглощенная соображениями о своем платье, торопливо мотнула ей головой и обратилась к торговцам с вопросами, есть ли у них то, и другое, и третье. Они ей отвечали, что все это есть, и показывали ей
разные разности, но на поверку выходило, что все это не то, чего желала пани Вибель, так что она пришла почти в отчаяние и воскликнула...
В первый раз я
встретил Александра Петровича в доме одного старинного, заслуженного и хлебосольного чиновника, Ивана Иваныча Гвоздикова, у которого было пять дочерей
разных лет, подававших прекрасные надежды.
Ходили туда наши, ходили
разного рода военные подсудимые, содержавшиеся на
разных абвахтах, решеные, нерешеные и пересылочные; ходили и из исправительной роты — странного заведения, в которое отсылались провинившиеся и малонадежные солдатики из батальонов для поправления своего поведения и откуда года через два и больше они обыкновенно выходили такими мерзавцами, каких на редкость и
встретить.
Но для того, чтобы убедиться в этом, мне пришлось пережить много тяжелых лет, многое сломать в душе своей, выбросить из памяти. А в то время, когда я впервые
встретил учителей жизни среди скучной и бессовестной действительности, — они показались мне людьми великой духовной силы, лучшими людьми земли. Почти каждый из них судился, сидел в тюрьме, был высылаем из
разных городов, странствовал по этапам с арестантами; все они жили осторожно, все прятались.
Лучше всех рассказывала Наталья Козловская, женщина лет за тридцать, свежая, крепкая, с насмешливыми глазами, с каким-то особенно гибким и острым языком. Она пользовалась вниманием всех подруг, с нею советовались о
разных делах и уважали ее за ловкость в работе, за аккуратную одежду, за то, что она отдала дочь учиться в гимназию. Когда она, сгибаясь под тяжестью двух корзин с мокрым бельем, спускалась с горы по скользкой тропе, ее
встречали весело, заботливо спрашивали...
Я представила, что иду одна по
разным освещенным улицам и где-то
встречаю вас.
Рюмин. Не любви прошу — жалости! Жизнь пугает меня настойчивостью своих требований, а я осторожно обхожу их и прячусь за ширмы
разных теорий, — вы понимаете это, я знаю… Я
встретил вас, — и вдруг сердце мое вспыхнуло прекрасной, яркой надеждой, что… вы поможете мне исполнить мои обещания, вы дадите мне силу и желание работать… для блага жизни!
Станом, складом, пестротою кожи — одним словом, всем она так похожа на красулю, что можно почесть их за одну и ту же рыбу; но пеструшка кажется шире и площе красули и гораздо пестрее; рассовывают, что она бывает огромной величины, до пятнадцати фунтов веса; но я плохо этому верю и думаю, что смешивают с нею красуль, которых мелкими я никогда не
встречал; признаюсь, я не чужд сомнения, что пестряк и красуля одна и та же рыба, только в
разных возрастах.
Вот, например, лини: сколько я их переудил в жизнь мою, сколько видел выуженных другими или пойманных
разными рыболовными снастями; как бы мне не
встретить, хотя одного, если не в четырнадцать, то хоть в десять или двенадцать фунтов?
Сами гризеты чаще всего начинают бояться таких господ, избегают с ними
встречи и дают им
разные ядовитые клички; но выжить строптивого жильца «из коридора» гризеты никак не сумеют.
Утра у него обыкновенно проходили в службе, а вечера или у какого-нибудь приятеля, где затевались карты, попойка и бессмысленные споры с
разными пошляками, или у приятельницы секретной; но
встреча с княгиней и некоторое сближение с ней заставили его как бы отрезвиться физически и нравственно и устыдиться своих поступков.
Это постоянное пребывание в очень неясном, но все-таки чего-то ожидающем состоянии мне сделалось, наконец, невыносимо: я почти готова была думать, что
разные хорошие мысли и идеи — сами по себе, а жизнь человеческая — сама по себе, в которой только пошлость и гадость могут реализироваться; но
встреча с вами, — вот видите, как я откровенна, — согнала этот туман с моих желаний и стремлений!..
Под
разными предлогами, пренебрегая гнев госпожи своей, Ольга отлучалась от скучной работы и старалась
встретить где-нибудь в отдаленной пустой комнате Вадима; и странно! она почти всегда находила его там, где думала найти — и тогда просьбы, ласки, все хитрости были употребляемы, чтобы выманить желанную тайну — однако он был непреклонен; умел отвести разговор на другой предмет, занимал ее
разными рассказами — но тайны не было; она дивилась его уму, его бурному нраву, начинала проникать в его сумрачную душу и заметила, что этот человек рожден не для рабства: — и это заставило ее иметь к нему доверенность; немудрено; — власть разлучает гордые души, а неволя соединяет их.
Развратничал я уединенно, по ночам, потаенно, боязливо, грязно, со стыдом, не оставлявшим меня в самые омерзительные минуты и даже доходившим в такие минуты до проклятия. Я уж и тогда носил в душе моей подполье. Боялся я ужасно, чтоб меня как-нибудь не увидали, не
встретили, не узнали. Ходил же я по
разным весьма темным местам.
На этих двух вечеринках я принужден был играть преглупейшую роль хозяина,
встречать и занимать разбогатевших и тупейших купчишек, невозможных по их невежеству и бесстыдству
разных военных поручиков и жалких авторишек и журнальных козявок, которые явились в модных фраках, в палевых перчатках и с самолюбием и чванством в таких размерах, о которых даже у нас в Петербурге не мыслимо, — а уж это много значит сказать.
Я нисколько не беру на себя обязанности библиографа или биографа, я не собираю сведений из устных и печатных, разбросанных по журналам и брошюркам: я стану рассказывать только то, что видел и слышал сам при моих
встречах с
разными литераторами.
Несколько недель сряду после этого они встречались на
разных вечерах; разумеется, он неутомимо искал этих
встреч, а она по крайней мере их не избегала.
В Англии тот же успех
встретил Овэна: его первое сочинение — «Об образовании человеческого характера» — было теперь разослано к
разным лордам, прелатам, членам палаты депутатов, во все возможные университеты.
Должен я вам сказать, видал я в моей жизни множество самых
разных фигур. Достаточно того одного, что сидел в тюрьме. Но вот, ей-богу, такого безобразника и бесстыдника, как он, я ни разу не
встречал. Чему он нас, мальчишек, учил, что заставлял нас делать там, за каретным сараем, между дровами, я вам даже не смею сказать — совестно. Ей-богу. А ведь был он сам почти ребенок…
Да-с, но в то же время это показывает, что они совершенно не понимают духа времени: я, по моей болезни, изъездил всю Европу, сталкивался с
разными слоями общества и должен сказать, что весьма часто
встречал взгляды и понятия, которые прежде были немыслимы; например-с: еще наши отцы и деды считали за величайшее несчастие для себя, когда кто из членов семейств женился на какой-нибудь актрисе, цыганке и тем более на своей крепостной; а нынче наоборот; один английский врач, и очень ученый врач, меня пользовавший, узнав мое общественное положение, с первых же слов спросил меня, что нет ли у русской аристократии обыкновения жениться в близком родстве?
Она краснеет за него, когда он начинает врать Ивану Петровичу
разную чепуху в тот самый момент, как он
встретил Наташу, чтобы увезти ее к себе; она умоляет Ивана Петровича взглядом — не судить его строго…
Нет никакой надобности доказывать, что причиною общего движения в пользу трезвости в
разных концах России было не внезапное угрызение совести за многолетнее пьянство и даже не «желание
встретить в трезвом виде зарю освобождения» (как предполагает г. Кошелев в № 99 «Московских ведомостей»), а просто дороговизна и дурное качество водки.